|
|
статьи
МЕТАФИЗИКА ДУАЛИЗМА
Не первый год в профессиональной среде ведутся споры о сущности и видимых признаках такого значимого явления, как «московская школа живописи». Очевидно, естественно и нормально, что этот распространенный термин до сих пор не канонизирован. Поливариантность определений задается самим разнородным характером московского искусства – организма живого, развивающегося. Выставка Яны Поклад, все ее творчество можно рассматривать в этом контексте как один из возможных ответов современного художника, точнее – модель: московской живописью можно считать такого типа искусство. Поблагодарим автора и попробуем воспользоваться предоставленной возможностью понять глубже и его творчество, и характер поисков коллег. Искусство Яны Поклад дуалистично, соединяя противопоставляемые обычно элементы, выступая как союз линии и цвета, повествовательности и созерцания, декоративности и пространственной достоверности. Именно пространственной – предмет для нее важен постольку, поскольку раскрывает своим бытием отношения глубины и взаиморасположения масс. Потому он свободно и легко растворяется, превращаясь то в уплощенное пятно на заднике-фоне, то в уверенно прорисованный линейный каркас композиции, в плетение кружев орнаментально переосмысленной предметной среды. Даже в натюрмортах, вроде бы призванных утверждать осязаемость, плотную материальность, вещь оказывается средством передать прежде всего сложные взаимосвязи, пронизывающие наш мир. Потому в композициях Поклад столь важную роль играют не только света, «вытягивающие» предмет из среды, но и тени; солнце раскрывается не только в сиянии вспыхнувших под его лучами крон деревьев или стен зданий, но и в пропитанных рефлексам тенях, организующих собственную «негативную» структуру холста. Орнаментика работ Яны не обязательно витиевато криволинейна – обладая обостренным чувством ритма, художница может пережить как красивый музыкальный момент лаконичную геометрию стропил в деревенском доме или повторяющийся вертикализм пирамидальных тополей вдоль дороги, бегущей среди степных предгорий. Картины художницы лишены нарочитой динамики и фабульного событийного действия. Они созерцательны в своей метафизичности. Но и представляют собой развернутое повествование, целенаправленно организованное автором. В этом повествовании всегда хоть немножко присутствует сказка. Или миф, придающий обыденным сюжетам вложенные смыслы. Округлость пруда или валуна отсылают к сферичности неба и земли. Рыбачки превращаются в речных нимф, влюбленная пара на скошенном лугу – в Дафниса и Хлою. А пастушка со стадом в Крыму, вторя образам Павла Кузнецова, обретает характер эпического символа Юга и Востока, живущих по своим, более природным, в отличие от урбанизированных Севера и Запада, ритмам. А потому, оставаясь вполне современными и реальными, воспринимающихся как зримая часть мифического по своей сути полотна о минувшем золотом веке. Впрочем, творчество Яны не сводимо, конечно, к конструированию экзотических мотивов. Как редкость, как драгоценность истинный художник может воспринять и старинный особняк с пустыми глазницами оконных проемов и обнаженными ребрами потолочных балок, и высеребренные временем деревянные ворота, переливающиеся рефлексами в ореоле контражура, и отмеченный ностальгическими приметами деревенский культурный центр с беленой печкой, крашенными дощатыми полами, «венским» стулом и арочным окном, характерным даже для простых домов Тверской губернии. Цвет у Поклад выразительный по преимуществу. Однако он не становится рационально сконструированным. Подчиняя палитру задаче, программе, образной идее, Яна всегда идет от живого переживания мотива, точно выбирая ракурс объекта и точку, с которой будет писать этюд. Состояние при этом оказывается крайне важным для нее – зрителю доставляет подлинное наслаждение отслеживать игру балансирующих условности и точности, декоративности и пленэрности. В формировании столь изощренного художественного языка сказались, естественно, школа и опыт. Опыт театрального художника дал понимание цвета и пространства как организуемых авторской волей компонентов образа. Школа Андронова и Шишкова открыла возможности свободного, преобразующего обобщения визуальных впечатлений. А мастерская Сидорова ориентировала на безыскусное и одновременно картинное эпическое видение самых привычных явлений. И важно еще одно – уже давно Яна Поклад участвует в выставках, видит свои работы в соседстве с холстам других живописцев-москвичей, находится постоянно в круге творческого общения, живёт одной жизнью с носителями традиций московской школы живописи. /Виктор Калашников, кандидат искусствоведения/ |
|
|
|
