статьи

КРЫМСКИЕ КАНИКУЛЫ. 

Светлана Волкова, ведущий научный сотрудник Музея - заповедника "Абрамцево". Газета «Новости МСХ»  10/2013 

 С 10 по 17 октября 2013 г. в залах МСХ на Старосадском, 5 состоялась групповая выставка московских живописцев В. Звягинцева, Т. Малюковой и Я. Поклад «Только Крым!». 

Вот уже пятый год замечательные московские художники Виктор Звягинцев и Татьяна Малюкова отправляются в Крым на целый летний месяц. Полуостров Крым не так уж мал. Художники облюбовали Новый Свет — Парадиз. Рай?

Пожалуй, таким его можно представить, «гостя на земле». Море, небо, горы, гроты, можжевельники ? реликтовая роща древовидных можжевельников. По ночам они шумят, а днём кажутся мудрыми шаманами. А море шумит по ночам? А днём оно кажется небом? Кто бывал в Новом свете, возможно, отметил странную особенность его пространства: не ты всматриваешься в него ? оно в тебя всматривается. Может, всё дело во вкусе шампанского, придуманного князем Львом Голицыным там же, в Новом Свете? Может! А каникулы — не время вовсе. Это состояние.

В Крыму художники пишут. Каждый год привозят десятки рисунков и холстов. Комментируют: «…невыносимые условия для работы художника!..» В ответ на немое удивление: «…земля, море, скалы, туманы, тысячелетние можжевельники ? все это требует от художника крупных форматов. Не писать не могли. Так и несешь холст, прикрепленный к куску пенопласта, по горам, по ущельям… И в шторм писали. На пляже пустынно. Ветер сносит мольберт… Белые вороны…» 

В Крыму художники пишут… Крым. Непривычный. Не тот, который «привит глазу» К. Богаевским и Максимилианом Волошиным. Это они столетие назад запечатлели Киммерию, да так, что превратили географическое понятие в своего рода литературное. В перламутровых акварелях Волошина ? море, лагуны, горы. Удивительные горы, «шкура земли», в тяжёлых слоновьих складках. И облака той плотной и в то же время воздушной округлости, какие десятки раз изображал и Богаевский. «И будут огоньками роз/ Цвести шиповники, алея,/ И под ногами млеть откос/ Лиловым запахом шалфея,/ А в глубине мерцать залив/ Чешуйным блеском хлябей сонных,/ В седой оправе пенных грив/ И в рыжей раме гор сожжённых…»

В Крыму дремлет дух Древней Греции. Но, кажется, Звягинцев и Малюкова чувствуют догреческий Крым. Много тысячелетий тому назад цветовая палитра всего мира была иной, нежели сейчас. Море, небо были иными не только по цвету, но и энергетически. Энергетический накал того времени можно ? очень приблизительно ? ощутить, преодолев «тропу тавров» на горе Караул-Оба. Или забраться на вулканическую  суровую вершину этой горы и обрести полный недолгий покой на «троне Голицына». Преодоление формирует стиль. 

Стиль живописных этюдов Звягинцева и Малюковой сочетает документальную точность знакомых нам предметов, растений с фантастичностью их трактовки. «Скалы», «Ветер в горах», «Можжевельник» ? названия работ Виктора. Всё просто по сюжету, событию, встрече. И чтобы это подчеркнуть, Звягинцев стремится к простой и ясной пластике. Однако ? при крепкой связи с натурой ? колорит почти суров: серое, зеленое и коричневое. По этим работам можно было бы сделать скульптурный рельеф — всё напряжено, взвешено. 

У Малюковой другой художественный темперамент. «Ракушки ? камушки», «Три Сокола и пейзаж с Капчиком», «Луна и Сокол»: напористая декоративность в холстах сочетается с лиризмом. Скалы и небесные светила разыгрывают меж собой тончайшие цветосочетания розового, охристо-зеленого и синего с серым и вместе с морем и прибрежными камушками рождают холсты, которые светятся цветом. В живописании Татьяна ценит естественный ход работы и не утяжеляет её волевыми переделками. 

Чем мне близка Малюкова? Она часто «улыбается» в работах. Наделённая счастливым даром приязненного отношения к миру, ? заражает своим удивлением, или «дивованием». Увидеть тучу стрекоз в вечернем воздухе лиловом может только поэт. 

Чему меня учит Звягинцев? Тому, что живописная пластика определяется мировоззрением. Он явно не понимает цвет как живопись воздуха, живопись валеров. Ещё явнее он понимает, что нельзя не принимать во внимание изобразительную плоскость и разрушать во имя цветовой стихии. Звягинцев строит на поверхности пространственно цветовой рельеф. И построение это нельзя рассматривать как нечто второстепенное, как некое ремесленное правило, не имеющее сегодня существенного значения. Именно сегодня это существенно, поскольку художник приближен к сути традиций профессионального живописного языка. 

Другой Крым Яны Поклад. В нём много психологизма, человека, души. Душа спрятана в интерьерах и очерченных пространствах. Крайне напряжённый мир, и потому обострённо красивый. Натурные мотивы спрессованы до образных формул. Природа настолько субъективно истолкована, что кажется пластическим выражением эмоции автора. Действие в картинах заменено состоянием. 

Чем меня обескураживает Поклад? Своим творческим характером. В нём уравновешенность, ясность подхода к решению профессиональной задачи сочетаются с устремлениями совсем не классическими: увидено вдруг, не осознано или осознано потом, в конце работы, острое ощущение мотива, пространственной ситуации, ценность случайного (?) мотива. Это тоже «крымские каникулы», потому что каникулы не время… Это состояние.

Человек узнаёт своё пространство, а пространство находит своего человека. И человек, как часть природы, живёт на земле под небом или в комнатах под крышей, которая отражает это небо… В живописи ? охры, зелёные, серые всевозможных оттенков, чёрные разные, коричневые, розовые, синие. Всё сцеплено единством. Я не могу сказать, в чём это родство. Природа пространства? Художники открыты и не защищены, хотя их холсты по-своему классичны. Здесь, пожалуй, сплав наблюдений и строя. Такое всё реже встречается. Это живое искусство.